В 2009 году Катар обсуждал с Сирией вопрос строительства газопровода длиной 1500 миль в Европе. Маршрут газопровода должен был пройти через провинцию Алеппо. Эти сведения приводит издание OilPrice в материале «The Natural Gas War Burning Under Syria» .Катар в те времена (как, впрочем, и сейчас) не устраивало, что страна продает газ почти полностью в форме СПГ, а трубопроводный транспорт ограничен поставками в ОАЭ и Оман по газопроводу Dolphin. В целом маршрут газопровода в Европу, как предлагал Катар, должен был пройти, помимо Сирии, через Саудовскую Аравию и Иорданию.
Тогда Сирия ответила Катару отказом из-за того, что такой проект противоречил интересам России, союзника Сирии. Вместо этого сирийские власти согласились участвовать в проекте «Газопровод Дружба» (Friendship Pipeline, также носил название Islamic Pipeline) из Ирана (от города Эселуйе, Assalouyeh) через Ирак, Сирию, Ливан и Кипр в Грецию, минуя Турцию. Этот проект в кулуарах назывался «шиитским» газопроводом.
В 2011-м году в регионе начались вспышки «арабской весны». В том же 2011 году Турция предоставила свои базы для поддержки оппозиционных сирийских сил. В августе того же года ООН призвало Башара Асада уйти в отставку.
Несмотря на сложную обстановку, Сирия, Иран и Ирак заключили в июле 2011 года в Аммане предварительное соглашение (preliminary agreement) о строительстве газопровода Friendship, который бы доставлял природный газ из иранского месторождения Южный Парс в сирийский Дамаск.
У Катара был еще шанс изменить маршрут своего газопровода в Европу, выбрав вместо Сирии путь через Саудовскую Аравию, Кувейт и Ирак, но Саудовская Аравия выступила против Кувейта. От себя добавлю, что теоретически можно было проложить газопровод и через Саудовскую Аравию, Ирак и Турцию, минуя все остальные страны, и некоторые источники, такие, как Syrian Free Press , рисуют как раз такой маршрут, назвав его "Plan B" – но для того, чтобы оценить реальность того или иного маршрута, нужно точно владеть геоморфологией вопроса. Очевидно одно - проще всего проложить газопровод рядом с уже существующим трубопроводом, и тут вариантов не так много: либо сначала вдоль Trans-Arabian Pipeline, а потом через Иорданию и Сирию, либо через Кувейт, а потом через Ирак частично вдоль трубопровода, который на карте EIA обозначен как Iraq Strategic Pipeline.
Таким образом, назрело создание в Сирии правительства, дружественного Катару, не желающего защищать интересы Ирана и России, и согласившегося бы проложить катарский газопровод в Европу по своей территории.
Напомним, что катарцы - крошечный народ. Численность коренного населения страны не превышает 250 тыс человек. Остальные жители страны фактически представляют собой гастарбайтеров. Кроме того, катарцы в массе своей не отличаются крепким здоровьем и боеспособную армию из них создать трудно. Зато с чековой книжкой у страны все ок. В частности, средств было вполне достаточно, чтобы финансировать сирийскую оппозицию.
Неприятности Катара в Сирии не ограничивались отказом строительства газопровода в Европу, и планами строительства такого газопровода из Ирана. Договоренности в рамках газопровода Friendship предусматривали создание в Сирии газового хаба. В перспективе к продажам газа через газопровод Иран-Ирак-Сирия-Кипр-Греция могли подключиться сам Кипр, у берегов которого найдены существенные запасы природного газа, а также Ливан, Израиль и Египет, где тоже обнаружены крупные запасы голубого топлива. Продажи катарского газа в Европу были бы под большим вопросом, особенно в ситуации, когда экспорт в США упал до нуля вследствие добычи сланцевого газа в этой стране.
Таким образом, перед Катаром встала перспектива ограничения рынка сбыта своего газа ОАЭ, Оманом, а также азиатскими странами, где с ним активно конкурирует Австралия (и в перспективе - США). Европейский же рынок был бы полностью закрыт Ираном и Россией при поддержке Ирака, Сирии, Кипра и, возможно, Израиля и Египта. Ну и США подключилась бы со своим сланцевым газом, что окончательно похоронило бы какие-либо катарские надежды.
В результате Катар и Саудовская Аравия, поддерживающие умеренную сирийскую оппозицию, сосредоточились на пути, по которому в перспективе мог бы пройти газопровод из Катара через Сирию. Это - провинция Алеппо. Именно там Турция планировала создать «буферную зону безопасности».
Владея этой буферной зоной, Турция бы практически гарантировала себе позицию «энергетического хаба», и «собирала» бы природный газ из Центральной Азии (в случае постройки Транскаспийского газопровода), Каспийского региона, а также из уже упомянутого восточного Средиземноморья (Израиль, Кипр, Египет и Ливан). Соответственно, у Турции появилось бы много потенциальных поставщиков газа, и она перестала бы зависеть от российского газа. В то же время Турция «включает» и «выключает» потоки беженцев в Европу, пытаясь добиться того, чего ей хочется. А это значит, что скорее всего, став энергетическим хабом, она бы «включала» и «выключала» газ, пытаясь продавить собственные решения.
Россию такой расклад категорически не устраивал. В результате Турцию «окружили» с трех сторон: по мнению автора издания OilPrice, Россия взяла Турцию в полукольцо, вернув Крым, усилив военную группировку в Армении, а также разместив ПВО и войска в Сирии. Катарские планы по строительству газопровода в Европу выглядят в такой ситуации уже совершенно призрачными.
Расхожий сегодня сюжет: связать события в Сирии с проектом газопровода, который должен пройти из Катара в Европу как раз через сирийскую территорию.
Теория А: Саудовцы и катарцы ополчились на Асада за то, что тот в 2009 году отверг идею такого газопровода и предпочел в 2012 году подписать с Тегераном меморандум о намерениях организовать сирийский транзит иранского газа в Европу через Ирак, минуя Турцию, - имелся в виду завод по сжижению газа на берегу Средиземного моря.
Теория Б: Российские самолеты бомбят трассу планировавшегося газопровода, чтобы тот не создавал конкуренции «Газпрому» на европейском рынке. Именно эту цель, по утверждениям комментаторов, преследует решение Москвы оказать поддержку сирийскому режиму.
Посмотрим на факты, которые доказывают несостоятельность обеих теорий.
1. Не стоит считать султанов и эмиров на Аравийском полуострове глупцами, способными разжечь длительную гражданскую войну на территории, через которую им не терпится проложить безопасную трассу стратегического магистрального газопровода.
2. Европейский газовый рынок не имеет приоритета в экспортных планах Катара и Ирана, и выход на него никак не оправдывает строительство чрезвычайно дорогостоящего газопровода, проходящего через территорию нескольких стран с трудно предсказуемыми режимами. Последние четыре года нетто-импорт газа в Евросоюз неуклонно падает, несмотря на сокращение собственной добычи: с 299 млрд кубометров в 2010 году до 219 млрд в 2014 году, - и главным направлением сбыта ближневосточного газа остается развивающаяся Азия.
Это определило, кстати, стратегию Ирана, который сорвал три раунда переговоров о транзите с капризной в требованиях Турцией о поставках газа в Европу и вместо этого сосредоточился на трассе в Пакистан и Индию и на планах производства сжиженного природного газа для азиатских рынков. В западном направлении иранцы ограничились контрактами на поставки газа в Ирак и Кувейт. Сжижение иранского газа на сирийском берегу Средиземного моря после его доставки туда по трубе лишено всякого коммерческого смысла, свидетельствуют источники в Тегеране и экономические эксперты в Европе.
3. Катар, для которого экспорт сжиженного газа по существу стал лишь выгодным «приварком» к реализации нефти, тоже не имеет практических планов дотянуться трубой до Европы с ее стагнирующим спросом на энергоносители. Более того, у катарцев вообще нет намерения увеличить экспорт газа: на добычу газа из гигантского «Северного купола» (продолжения иранского «Южного Парса») наложен мораторий ввиду отсутствия уверенности в безопасности разработки и из-за отсутствия перспектив достаточного спроса на мировом рынке. Ожидающийся уже в следующем году выход на арену больших объемов австралийского газа, будущий газ из США, Канады и Африки делают рынок перенасыщенным, а затратные трубопроводные проекты - неконкурентоспособными.
4. Газопровод от Катара до, например, газораспределительного хаба в австрийском Баумгартене протянется почти на 4000 км. Он будет короче, чем трасса с Ямала (5070 км), но все равно проиграет по экономике и логистической гибкости поставкам сжиженного газа морскими судами. У газовозов нет привязки к определенному рынку, они движутся туда, где текущие цены выше, и легко конкурируют с трубами, если транспортировка занимает более двух тысяч морских миль.
5. У газопровода с Аравийского полуострова в Европу будут и другие препятствия, помимо охваченной военными действиями Сирии. Турки, как показывает их бесплодный торг с иранцами, настаивают на покупке чужого газа по дешевке и перепродаже его потом в Европу как своего собственного. Роль транзитной территории их не устраивает. К тому же европейским трейдерам и потребителям придется строить дорогостоящую газотранспортную инфраструктуру, чтобы забрать газ из Турции, а слабеющий спрос в Старом Свете никак не способствует инвестициям в проекты магистральных трубопроводов, пересекающих границы сразу нескольких стран внутри Евросоюза.
К слову сказать, некоторое сближение, наметившееся в последнее время между Саудовской Аравией и Израилем на почве антииранских сантиментов, тоже можно рассматривать как предпосылку к возможному сотрудничеству в газотранспортной области. Теоретически, газопровод с Аравийского полуострова мог бы пройти по старой трассе Иран-Эйлат-Ашкелон или в Ашкелон напрямик через Иорданию. Вот только дальнейший путь катарского газа должен лежать либо через Турцию с ее проблемами, либо через сжижение - а зачем строить мощности по сжижению в чужой стране, когда можно расширить имеющиеся предприятия в самом Катаре?
Досужие комментаторы в анализе коммерческой целесообразности и политических препятствий не нуждаются.
Давайте, друзья, раз и навсегда покончим с бреднями о газопроводах из Катара и Ирана через Сирию.
Европа – самый непривлекательный регион в плане перспектив спроса на газ. Спрос будет стагнировать десятилетиями, пока он растет в других регионах. Прокладывать на этот рынок (где конкурирует куча других поставщиков, включая Газпром с его дешевым газом) дорогостоящую трубу через охваченную войной территорию вместо того, чтобы заняться экспортом СПГ по всему миру – туда, где спрос растет и цены выше? Сказка для идиотов-телезрителей. Строить эту трубу только для того, чтобы построить завод СПГ не у себя, а в "дружественной" Сирии? Вы болели, когда арифметику в школе проходили? (Логики давно в школьной программе нет, к сожалению).
В комментаторах к моему посту о мнимых проектах газопроводов из Катара и Ирана в Сирию оказались люди, искренно верящие в великую роль России в мировой политике и глобальной экономике. Телезрители, так сказать. Диванные решатели всемирных проблем.
Ну как не вспомнить древнесоветский анекдот о мире в семье. Ответственность была поделена супругами сразу, по взаимной договоренности - и никаких конфликтов. Жена решает мелкие вопросы: что приготовить на ужин, куда ехать в отпуск, что купить детям к школе. А муж занят вопросами серьезными: ближневосточное урегулирование, ограничение стратегических вооружений...
Кому нужен газопровод из Катара через Сирию
(моя статья в от 05.10.2015 )
Любые проекты по доставке катарского газа в Европу сухопутным путем экономически проиграют поставкам сжиженного газа морем
Расхожий сегодня сюжет: связать события в Сирии с проектом газопровода, который должен пройти из Катара в Европу как раз через сирийскую территорию.
Теория А: Саудовцы и катарцы ополчились на Асада за то, что тот в 2009 году отверг идею такого газопровода и предпочел в 2012 году подписать с Тегераном меморандум о намерениях организовать сирийский транзит иранского газа в Европу через Ирак, минуя Турцию, - имелся в виду завод по сжижению газа на берегу Средиземного моря.
Теория Б: Российские самолеты бомбят трассу планировавшегося газопровода, чтобы тот не создавал конкуренции «Газпрому» на европейском рынке. Именно эту цель, по утверждениям комментаторов, преследует решение Москвы оказать поддержку сирийскому режиму.
Посмотрим на факты, которые доказывают несостоятельность обеих теорий.
1. Не стоит считать султанов и эмиров на Аравийском полуострове глупцами, способными разжечь длительную гражданскую войну на территории, через которую им не терпится проложить безопасную трассу стратегического магистрального газопровода.
2. Европейский газовый рынок не имеет приоритета в экспортных планах Катара и Ирана, и выход на него никак не оправдывает строительство чрезвычайно дорогостоящего газопровода, проходящего через территорию нескольких стран с труднопредсказуемыми режимами. Последние четыре года нетто-импорт газа в Евросоюз неуклонно падает, несмотря на сокращение собственной добычи: с 299 млрд кубометров в 2010 году до 219 млрд в 2014 году, - и главным направлением сбыта ближневосточного газа остается развивающаяся Азия.
Это определило, кстати, стратегию Ирана, который сорвал три раунда переговоров о транзите с капризной в требованиях Турцией о поставках газа в Европу и вместо этого сосредоточился на трассе в Пакистан и Индию и на планах производства сжиженного природного газа для азиатских рынков. В западном направлении иранцы ограничились контрактами на поставки газа в Ирак и Кувейт. Сжижение иранского газа на сирийском берегу Средиземного моря после его доставки туда по трубе лишено всякого коммерческого смысла, свидетельствуют источники в Тегеране и экономические эксперты в Европе.
3. Катар, для которого экспорт сжиженного газа по существу стал лишь выгодным «приварком» к реализации нефти, тоже не имеет практических планов дотянуться трубой до Европы с ее стагнирующим спросом на энергоносители. Более того, у катарцев вообще нет намерения увеличить экспорт газа: на добычу газа из гигантского «Северного купола» (продолжения иранского «Южного Парса») наложен мораторий ввиду отсутствия уверенности в безопасности разработки и из-за отсутствия перспектив достаточного спроса на мировом рынке. Ожидающийся уже в следующем году (2016) выход на арену больших объемов австралийского газа, будущий газ из США, Канады и Африки делают рынок перенасыщенным, а затратные трубопроводные проекты - неконкурентоспособными.
4. Газопровод от Катара до, например, газораспределительного хаба в австрийском Баумгартене протянется почти на 4000 км. Он будет короче, чем трасса с Ямала (5070 км), но все равно проиграет по экономике и логистической гибкости поставкам сжиженного газа морскими судами. У газовозов нет привязки к определенному рынку, они движутся туда, где текущие цены выше, и легко конкурируют с трубами, если транспортировка занимает более двух тысяч морских миль.
5. У газопровода с Аравийского полуострова в Европу будут и другие препятствия, помимо охваченной военными действиями Сирии. Турки, как показывает их бесплодный торг с иранцами, настаивают на покупке чужого газа по дешевке и перепродаже его потом в Европу как своего собственного. Роль транзитной территории их не устраивает. К тому же европейским трейдерам и потребителям придется строить дорогостоящую газотранспортную инфраструктуру, чтобы забрать газ из Турции, а слабеющий спрос в Старом Свете никак не способствует инвестициям в проекты магистральных трубопроводов, пересекающих границы сразу нескольких стран внутри Евросоюза.
К слову сказать, некоторое сближение, наметившееся в последнее время между Саудовской Аравией и Израилем на почве антииранских сантиментов, тоже можно рассматривать как предпосылку к возможному сотрудничеству в газотранспортной области. Теоретически, газопровод с Аравийского полуострова мог бы пройти по старой трассе Иран-Эйлат-Ашкелон или в Ашкелон напрямик через Иорданию. Вот только дальнейший путь катарского газа должен лежать либо через Турцию с ее проблемами, либо через сжижение - а зачем строить мощности по сжижению в чужой стране, когда можно расширить имеющиеся предприятия в самом Катаре?
Досужие комментаторы в анализе коммерческой целесообразности и политических препятствий не нуждаются.
Для них достаточно карт и глобусов, чтобы чертить мифические трассы. Так появляются то судоходный канал из Каспия в Персидский залив, то нефтепроводы и газопроводы из России через Гималаи в Индию...
В целом же обстоятельства таковы, что все старые заявления о намерениях по поводу катарских труб можно отнести в категорию политических деклараций, не имеющих реальной перспективы. Свежие рассуждения на эту тему тоже приходится рассматривать как пустословие.
Из года в год Россия на Ближнем Востоке проводит политику исключительно в интересах российского ГАЗА и российской НЕФТИ.
В чем же заключается ближневосточная политика Москвы?
В интересах ГАЗПРОМА российские руководители горой стоят на защите Асада в Сирии, поскольку как только его скинут, тут же будет построен по территории Сирии газопровод Катар-Турция-Европа. Этот газопровод для ГАЗПРОМА смерти подобен. Однако, если Асад одержит однозначную победу, то для Москвы будет ничуть не лучше. Ведь в этом случае будет построен Трубопроводистан (Исламский газопровод с гигантского иранского месторождения "Южный Парс") и дешевый иранский газ хлынет в Европу. По большому счету, Москву не устраивает никакой мирный вариант развития событий в Сирии. Москве выгодна бесконечная гражданская война.
Война в Сирии стала неизбежной в 2009 году, когда во время визита эмира Катара шейха Хамада Аль Тани в Турцию, была достигнута договорённость о строительстве по территории Сирии смертельно опасного для «Газпрома» трубопровода. Он должен начаться в Катаре и пройти через Саудовскую Аравию, Иорданию и Сирию, дойдя до Турции присоединиться к «Набукко» или другим газопроводам в Турции. Дважды неизбежной войну в Сирии сделал аналогичный план Ирана по строительству через Сирию «Исламского газопровода» с месторождения «Южный Парс», которое содержит 8% мировых запасов газа.
Газ Ирана и Катара находится ближе к Европе, чем газ в России. Поэтому газ из Ирана и Катара в Европу, если проложить трубопроводы через сирийскую территорию, будет дешевле во много раз, чем газ, поступающий из России в Европу. После такого двойного прорыва конкурентов в Европу от «Газпрома» могли уйти почти все потребители, - сообщает сайт Витьки .
Снижение цен на газ и растущая конкуренция на европейском рынке газа никак не снижают привлекательность строительства новых газопроводов из Ирана и Катара. Ведь построить их нужно фактически только до Турции, а дальше можно использовать в основном существующую газопроводную сеть просто замещая российский газ катарским и иранским. Турция давно готова стать европейским газовым хабом. Кроме того, Европейские страны выступают категорически против строительства «Газпромом» «Северного потока-2» и поддерживают строительство трубопровода Eastring, который позволит объединить газовые сети Венгрии, Румынии, Болгарии, Греции и Турции, а также подключить к нему Южный газовый коридор, а в перспективе – получать газ из Ирана и поставки СПГ из США.
Война в Сирии имеет общие причины с российско-грузинской войной августа 2008 года, настоящей причиной которой стали сразу 2 удара по газовым и нефтяным интересам России:
Газопровод «Баку - Тбилиси - Эрзурум» (Южно-Кавказский трубопровод) был официально открыт 25 марта 2007 года.
13 июля 2006 года официально открыт нефтепровод «Баку - Тбилиси - Джейхан», предназначенный для транспортировки каспийской нефти к турецкому порту Джейхан, расположенному на берегу Средиземного моря.
С геополитической точки зрения, основная цель строительства нефтепровода Баку - Тбилиси - Джейхан заключалась в создании независимого от России пути транспортировки нефти из Азербайджана (а впоследствии и Казахстана) на мировые рынки. Это первый нефтепровод в СНГ, проложенный в обход России и при непосредственном участии США и Великобритании. С началом его работы в очередной раз существенно изменилась геополитическая расстановка сил в обширном регионе, охватывающем Среднюю Азию, Кавказ и акваторию Каспийского моря. Транспортировка значительных объёмов нефти, которая могла бы осуществляться через территорию России по существующему нефтепроводу Баку - Новороссийск, теперь производится в обход России, что снизило её влияние в регионе. Экономические потери России от появления нового пути транспортировки каспийской нефти некоторые эксперты оценивают в $200 млн в год. В ходе южно-осетинского конфликта 2008 года трубопровод несколько раз подвергался атаке со стороны осетино-российских войск.
Гражданская война в Сирии вспыхнула в 2011 году ровно через 2 месяца после подписания Асадом программы «четырех морей» - программы строительства по территории Сирии газопроводов в Европу из Персидского залива - т.е. программы вытеснения «Газпрома» из Европы газопроводным газом из Ирана и Ирака. Меморандум о строительстве «Исламского газопровода» был подписан Ираном, Ираком и Сирией в июле 2011 года.
Для маскировки главной политической роли Москвы в разжигании гражданской войны в Сирии российская пропаганда стала везде внедрять сомнительный и ничем не доказанный тезис о спонсировании сирийских террористов Катаром и Саудовской Аравией. Катар, столкнувшись с противодействием Ирана, быстро отказался от трубопроводного проекта через Сирию и сосредоточил основные усилия на развитии танкерного флота СПГ, а также на строительстве совместных с Саудовской Аравией и ОАЭ трубопроводов в обход Ормузского пролива, который грозился перекрыть Иран.
Войну, которая выгодна только крупнейшему поставщику газа в Европу - «Газпрому», удалось поджечь. Вдобавок, неадекватная кровавая реакция Асада на докатившуюся до Сирии «арабскую весну» привела к формированию нерелигиозной светской вооруженной оппозиции.
В эфирме программы Владимира Соловьева 4 октября 2016 года генерал Леонид Ивашов откровенно сказал , что "сирийский конфликт" был развязан ради "трубы трех стран", ради выживания Газпрома. Ивашое ни одной секунды не подвергает осуждению ни саму эту войну, ни целиЮ которые в ней поставлены руководством РФ.
Второй этап войны в Сирии начался в 2013 году после обнародования 1 апреля 2013 года результатов геологоразведки гигантских залежей нефти и газа на шельфе Сирии.По запасам обнаруженных месторождений газа Сирия может выйти на 4-е место в мире и на одно из первых мест по нефтедобыче, что может обрушить нефтегазовые доходы России, Ирана и ряда других стран.
Это эпохальное событие резко изменило весь смысл, ход и развитие Московско-Сирийской войны.
Уже 9 апреля 2013 года организация «Исламское государство Ирак» (ИГИ) стала называться «Исламское государство Ирака и Сирии» (по другой версии «… и Леванта», «… ва Шам»), поскольку боевики «ИГИ» включились в гражданскую войну в Сирии в качестве самостоятельной силы - ИГИЛ ((запрещенное в России).
Расхожий сегодня сюжет: связать события в Сирии с проектом газопровода, который должен пройти из Катара в Европу как раз через сирийскую территорию.
Теория А: Саудовцы и катарцы ополчились на Асада за то, что тот в 2009 году отверг идею такого газопровода и предпочел в 2012 году подписать с Тегераном меморандум о намерениях организовать сирийский транзит иранского газа в Европу через Ирак, минуя Турцию, — имелся в виду завод по сжижению газа на берегу Средиземного моря.
Теория Б: Российские самолеты бомбят трассу планировавшегося газопровода, чтобы тот не создавал конкуренции «Газпрому» на европейском рынке. Именно эту цель, по утверждениям комментаторов, преследует решение Москвы оказать поддержку сирийскому режиму.
Посмотрим на факты, которые доказывают несостоятельность обеих теорий.
1. Не стоит считать султанов и эмиров на Аравийском полуострове глупцами, способными разжечь длительную гражданскую войну на территории, через которую им не терпится проложить безопасную трассу стратегического магистрального газопровода.
2. Европейский газовый рынок не имеет приоритета в экспортных планах Катара и Ирана, и выход на него никак не оправдывает строительство чрезвычайно дорогостоящего газопровода, проходящего через территорию нескольких стран с труднопредсказуемыми режимами. Последние четыре года нетто-импорт газа в Евросоюз неуклонно падает, несмотря на сокращение собственной добычи: с 299 млрд кубометров в 2010 году до 219 млрд в 2014 году, — и главным направлением сбыта ближневосточного газа остается развивающаяся Азия.
Это определило, кстати, стратегию Ирана, который сорвал три раунда переговоров о транзите с капризной в требованиях Турцией о поставках газа в Европу и вместо этого сосредоточился на трассе в Пакистан и Индию и на планах производства сжиженного природного газа для азиатских рынков. В западном направлении иранцы ограничились контрактами на поставки газа в Ирак и Кувейт. Сжижение иранского газа на сирийском берегу Средиземного моря после его доставки туда по трубе лишено всякого коммерческого смысла, свидетельствуют источники в Тегеране и экономические эксперты в Европе.
3. Катар, для которого экспорт сжиженного газа по существу стал лишь выгодным «приварком» к реализации нефти, тоже не имеет практических планов дотянуться трубой до Европы с ее стагнирующим спросом на энергоносители. Более того, у катарцев вообще нет намерения увеличить экспорт газа: на добычу газа из гигантского «Северного купола» (продолжения иранского «Южного Парса») наложен мораторий ввиду отсутствия уверенности в безопасности разработки и из-за отсутствия перспектив достаточного спроса на мировом рынке. Ожидающийся уже в следующем году выход на арену больших объемов австралийского газа, будущий газ из США, Канады и Африки делают рынок перенасыщенным, а затратные трубопроводные проекты — неконкурентоспособными.
4. Газопровод от Катара до, например, газораспределительного хаба в австрийском Баумгартене протянется почти на 4000 км. Он будет короче, чем трасса с Ямала (5070 км), но все равно проиграет по экономике и логистической гибкости поставкам сжиженного газа морскими судами. У газовозов нет привязки к определенному рынку, они движутся туда, где текущие цены выше, и легко конкурируют с трубами, если транспортировка занимает более двух тысяч морских миль.
5. У газопровода с Аравийского полуострова в Европу будут и другие препятствия, помимо охваченной военными действиями Сирии. Турки, как показывает их бесплодный торг с иранцами, настаивают на покупке чужого газа по дешевке и перепродаже его потом в Европу как своего собственного. Роль транзитной территории их не устраивает. К тому же европейским трейдерам и потребителям придется строить дорогостоящую газотранспортную инфраструктуру, чтобы забрать газ из Турции, а слабеющий спрос в Старом Свете никак не способствует инвестициям в проекты магистральных трубопроводов, пересекающих границы сразу нескольких стран внутри Евросоюза.
К слову сказать, некоторое сближение, наметившееся в последнее время между Саудовской Аравией и Израилем на почве антииранских сантиментов, тоже можно рассматривать как предпосылку к возможному сотрудничеству в газотранспортной области. Теоретически, газопровод с Аравийского полуострова мог бы пройти по старой трассе Иран-Эйлат-Ашкелон или в Ашкелон напрямик через Иорданию. Вот только дальнейший путь катарского газа должен лежать либо через Турцию с ее проблемами, либо через сжижение — а зачем строить мощности по сжижению в чужой стране, когда можно расширить имеющиеся предприятия в самом Катаре?
Досужие комментаторы в анализе коммерческой целесообразности и политических препятствий не нуждаются.
Для них достаточно карт и глобусов, чтобы чертить мифические трассы. Так появляются то судоходный канал из Каспия в Персидский залив, то нефтепроводы и газопроводы из России через Гималаи в Индию...
В целом же обстоятельства таковы, что все старые заявления о намерениях по поводу катарских труб можно отнести в категорию политических деклараций, не имеющих реальной перспективы. Свежие рассуждения на эту тему тоже приходится рассматривать как пустословие.