Основные особенности классического журнала «обычного русского типа».
Толстый журнал на рубеже веков.
«Наша русская литература (вся в целом) имеет в числе многих своеобразных черт одну, чрезвычайно отличающую ее от западноевропейской.
Эта черта - значительное распространение так называемых толстых журналов», - отмечал в 1912 г. библиограф Н.А. Ульянов в предисловии к составленному им «Указателю журнальной литературы». То, что толстый журнал - тип периодики, вызванный к жизни своеобразными условиями России, играет особую роль именно в русской журналистике, отмечали все, кто писал о развитии системы прессы в стране.
Самыми общими характеристиками толстого журнала являются: во-первых, объем (до 300 - 500 страниц); во-вторых, совокупность тем, находящихся в сфере его внимания; в-третьих, особый состав номера, где совмещены литературно-художественный сборник, политическая газета и своеобразная научная энциклопедия. Эти три объекта внимания толстого журнала, три области его интересов находятся в журнальном номере в соотношении, определяемом своеобразием исторического периода и состоянием читательской аудитории. В разное время на первый план может выйти одна из них, оттеснив остальные на второй план, но не вытеснив совсем. Это хорошо видно при исследовании истории толстого журнала в России.
В XIX - начале XX в. в европейской прессе журналы в основном распределялись по специальностям, по отраслям наук. Они рассчитывали на своего специфического читателя, а не на широкий круг интеллигентных людей. Тип подобных изданий - обозрение - revus, состоящее из коротких статей, каждый номер представляет законченное целое, без продолжающихся публикаций. Легко доступные на Западе книги оставляли журналу «лишь небольшое место на литературном рынке».
В России с ее огромными территориями, редкими оазисами культуры, при отсутствии хороших путей сообщения и ограниченном количестве книг именно журнал становился единственным поставщиком и художественной литературы, и разнообразных сведений о злободневных событиях, и сообщений о достижениях науки. «За 7-10 рублей, - пишет Н.А. Ульянов, - получает подписчик 12 толстых книжек, в которых опытная редакция преподносит читателю самый разнообразный материал для удовлетворения его любознательности. Журнал до некоторой степени удовлетворяет острую, особенно для провинции острую, потребность - следить за умственной жизнью всего человечества. Внес подписную плату и на целый год обеспечен в этом отношении статьями своего журнала»1. Большую роль в таком типе журнального издания играли печатавшиеся с продолжением романы, обширные статьи, что создавало у читателя «эффект ожидания» следующего номера, заставляло подписываться на годичный срок.
Полная характеристика толстого журнала как типа издания содержится в статье Д.Е. Максимова, опубликованной в 1930 г. в сборнике «Из прошлого русской журналистики». Автор статьи не только показал причины появления толстого журнала в системе русской журналистики, но и выделил основные типообразующие черты подобного издания. Противоречие между потребностями интеллигенции и отсутствием в провинции необходимых книг «было разрешено созданием формы толстого журнала, позволяющей совместить в одной книге своего рода научную энциклопедию, литературно-художественный сборник и политическую газету», - точно заметил Д.Е.
Максимов2.
Толстый журнал почти целый век был господствующим в системе русской журналистики типом периодического издания. Созданный Н.М. Карамзиным и М.Т. Каченовским журнал «Вестник Европы» стал первым классическим толстым изданием в России. Имея цель знакомить читателя с жизнью Европы, перепечатывая выписки из 12 европейских газет, «Вестник Европы» очень быстро приобрел характерные для последующих толстых журналов отделы: беллетристика и критика, политический и научный. Профессиональные интересы многолетнего издателя М.Т. Каченовского - профессора Московского университета, историка - вывели на первый план научные отделы. Так появился не только «журнал обычного русского типа», как его называли современники, но и его разновидность - «энциклопедический толстый журнал». Наиболее полное выражение он получил в издании О. Сенковского «Библиотека для чтения». При его создании издатель ориентировался на парижскую «Bibliotheque Universelle» (универсальную библиотеку), но, как почти всегда случалось в России, европейский образец претерпел значительную трансформацию, превратившись в журнал «обычного русского типа». «Московский телеграф», «Телескоп», «Библиотека для чтения» являлись энциклопедическими журналами. Они делали акцент на просвещении своих читателей, знакомили их с достижениями научной мысли. «Энциклопедический журнал до известной степени разрывал сословные рамки журналистики. Это был журнал обо всем и для всех, не только для узкого круга образованного дворянства, столичного по преимуществу»3.
Классическими толстыми изданиями были и знаменитые оппозиционные журналы «Современник» и «Отечественные записки» Н.А. Некрасова и М.Е. Салтыкова-Щедрина. Они выходили в острейшие моменты истории страны, когда накал политических страстей заставлял редакции свести до минимума «научную энциклопедию», сосредоточив все внимание на освещении политических событий, которые отодвигали на второй план даже такую традиционную для русского журнала область, как художественная литература. Тип журнала, созданный «Современником» и «Отечественными записками», Д.Е. Максимов и Б.И. Есин назвали публицистическим. В таком журнале на первый план выходит политическая газета, материалы которой печатаются в публицистических отделах, существовавших во всех толстых журналах: «Внутреннее обозрение», «Иностранное обозрение», «Провинциальное обозрение», «Из общественной жизни» и др. Своеобразный жанр обозрения давал возможность рассказать о событиях, произошедших за месяц, прокомментировать их и выразить свое отношение к происходящему. Обозрение обычно представляло ряд небольших статей, посвященных основным событиям месяца. Темы этих статей выносились в подзаголовок. Так, например, в 8-м номере «Вестника Европы» за 1909 г. «Внутреннее обозрение» состояло из следующих статей: «Несбывшиеся ожидания», «Оппозиция его Величества» и официозная печать», «Умеренно-реакционная программа», «Приостановка газеты «Слово». Даже литературная критика очень часто принимала вид обозрения, достаточно вспомнить знаменитые статьи В.Г. Белинского.
В аналитических обзорах и хроникальных отделах толстого журнала выражалась его идеологическая программа, направление. «Журналистика, преследуя, главным образом, общественно-воспитательные цели, - пишет Д.Е. Максимов, - естественно, выдвигала на первый план обозрения и статьи, а к беллетристике относилась как к неизбежной уступке несерьезному читателю. Поэтому небеллетристическим отделам (особенно политическому обозрению) отводилось много места». Для русского толстого журнала, особенно для его публицистической разновидности, характерно особое отношение к беллетристике, которая являлась не только «уступкой несерьезному читателю». Важнее было то, что в журнале «помещенные в нем художественные произведения воспринимаются читателем в первую очередь как взгляды самого журнала и только во вторую как индивидуальные мнения авторов, обладающих тем или иным мировоззрением. Литературная личность писателя, участвующего в идеологически определившемся органе, помогает осмыслить и подпирает собой не столько отдельные части журнала (статью, стихотворение и проч.), сколько весь журнал в целом»4.
Тип толстого журнала активно диктовал свои требования к литературному материалу, помещенному в номере. Не каждое литературное произведение могло быть опубликовано на его страницах, а только созвучное его программе. Кроме того, журнальный контекст придавал повести или рассказу новые оттенки, может быть и не предусмотренные писателем. «Известно, что в традиционной русской журналистике публицистического типа, - продолжает свою мысль Е.Д. Максимов, - каждый крепко сколоченный в идеологическом отношении орган до некоторой степени обезличивает помещенный в нем материал, приобретающий в нем особую функцию сравнительно с той, которая была бы свойственна этому материалу вне журнала. Материал, включенный в журнал, теряет индивидуальные оттенки и повертывается к читателю своей суммарной, типологической стороной как в идеологическом, так отчасти и в эстетическом отношении»5.
Таким образом, соотношение отделов, роль беллетристики, политических известий и энциклопедических публикаций в составе номера помогают определить характер рассматриваемого журнала, отнести его к энциклопедическому, публицистическому или литературному подтипу.
«Обычный русский тип» журнала, лучше всего приспособленный к своеобразным условиям России, привычный для читателя, хорошо знавшего, что он хочет и может найти в полученной им журнальной книжке, часто диктовал свои условия редакциям журналов. Так, па-пример, возрожденный в 1866 г. «Вестник Европы» был задуман по типу английских трехмесячников, но уже к концу второго года издания он вынужден был стать ежемесячником «обычного русского типа», так как читателя выход журнала один раз в три месяца не устраивал. Для этого «ему нужно было только обратить в постоянные отделы то, что до сих пор имело в нем более или менее случайный характер, беллетристику и хронику», - рассказывал редактор «Вестника Европы» К.К. Арсеньев впоследствии6.
В 1892 г. вышел журнал «Мир божий», сыгравший затем заметную роль в системе русских журналов. Но задуман он был как издание «для юношества и самообразования». Во второй половине 90-х годов журнал превратился в общественно-политическое и литературное издание того же «обычного русского типа».
Журнал «Жизнь», созданный как журнал для семейного чтения, «Образование», первоначально называвшееся «Женское образование», и некоторые другие, возникшие в 90-х годах XIX в., неизбежно трансформировались в традиционные толстые издания.
Это было вызвано, во-первых, требованиями аудитории, которая хотела видеть новый журнал таким, какой она привыкла читать за почти 100-летнюю историю развития журналистики. Во-вторых, усложнившаяся в предреволюционный период общественная жизнь требовала от редакций широкого обобщающего освещения, развернутых комментариев, именно того, к чему был так хорошо приспособлен толстый журнал.
Но на рубеже XIX и XX вв. развитие газет отодвинуло журнал с первого места в системе прессы. Повсеместно слышались разговоры о смерти подобного типа изданий. Журнал «Современная жизнь» в 1906 г. писал, что толстые журналы «слишком медлительны и слишком громоздки, чтобы в острые периоды общественной жизни быть главными руслами идейных течений. Правда, их солидность, основательность в разработке задач времени куда выше приемов легкомысленной прессы. Но когда центр тяжести интересов не в теоретическом, а в практическом творчестве, пока нет вольного или невольного затишья, реакции - эта солидность мало помогает им»7.
Основной упрек толстому журналу - медлительность и громоздкость. Но были и другие причины падения престижа изданий такого типа. Убыстрившийся ритм исторического развития, усложнение общественной жизни, рост грамотности населения привели к значительному увеличению читательской аудитории, которую интересовал более широкий круг не только общественных, но и научных и культурных проблем. Толстый журнал при всей его универсальности уже не удовлетворял всем требованиям читателей. Так, например, значительно повысился интерес к научным проблемам, тем более что научно-технический прогресс начала XX в. этому способствовал. Толстые журналы это заметили, на рубеже веков повысилась роль энциклопедического материала, много внимания уделялось проблемам образования и просвещения. На достаточно короткое время журналы вновь стали энциклопедическими. Но значительная дифференциация наук, интерес к естественнонаучным дисциплинам - математике, химии, медицине и т.п. - вызвали к жизни большое количество специализированных изданий для подготовленных читателей и научно-популярных для интересующихся. «Вестник знания», «Вестник и библиотека для самообразования», «Знание для всех», «Вокруг света», «Природа и люди» в XX в. в полной мере решали энциклопедические задачи.
Перед первой русской революцией, а также в 1905-1907 гг. развитие событий заставило толстые журналы вновь сконцентрировать внимание на осмыслении происходящего. В это время практически вся пресса была политической, а журналы приобрели публицистический характер. Но развитие политических газет, особенно партийных органов, составляло журналу серьезную конкуренцию.
Еще одно повое явление жизни отразилось на судьбе толстого журнала - возникновение новых литературных течений и школ, вызвавших большой общественный резонанс и обострение литературной борьбы. Для решения сложных эстетических вопросов больше подошли появившиеся в самом конце XIX в. «журналы-манифесты», «Мир искусства», «Новый путь», «Весы» и др. Художественные произведения начали печататься не в журналах, а в различных альманахах, выпускавшихся многочисленными издательствами, вокруг которых группировались писатели разных направлений. Сборники издательств «Знание», «Шиповник», «Северные цветы», «Скорпион» и многих других давали возможность показать свое творчество без идеологической «добавки», привнесенной направлением журнала. Художественная литература, самые лучшие ее образцы, тоже постепенно уходила из-под обложки традиционного издания, так как там ей становилось тесно. Это не значит, что толстые журналы совсем остались без хорошей беллетристики, после революции 1905-1907 гг. многие русские писатели снова вернулись в солидные, читаемые интеллигенцией издания, даже попытались придать им преимущественно литературный характер, по в годы, предшествовавшие революционным потрясениям 1917-го этот процесс «не пошел». В период классовых боев, Первой мировой войны, революций публицистические статьи выходили на первый план. Уходят из толстого журнала театральные и художественные рецензии: развитие театра и изобразительного искусства, усложнение эстетических споров и в этих областях способствуют формированию специальных изданий - театральных, художественных, музыкальных и т.д.
В Екатеринбурге прошел первый фестиваль литературных журналов
Текст: Ксения Дубичева/РГ, Екатеринбург
Фото из «Фейсбука» Сергея Костырко. Слева направо: екатеринбургский писатель, депутат свердловской областной думы Евгений Касимов, заместитель главного редактора журнала «Урал» Сергей Беляков, главный редактор журнала «Октябрь» Ирина Барметова, главный редактор журнала «Знамя» , независимый екатеринбургский издатель
В Екатеринбурге на фестивале «Толстяки на Урале» встретились руководители десяти толстых литературных журналов России. Программа представительного собрания — обсудить сложности сегодняшнего бытия «толстяков» — выполнена с лихвой, но вечный вопрос «что делать?» — внятного ответа и на сей раз не получил. Объединенные силы главных редакторов так и не решили вопрос о дальнейшей судьбе «толстяков».
— Некогда могучие борцы сумо, какими изобразили «толстяков» на фестивальных буклетах, давно превратились в дистрофиков, которые заботятся только о том, чтобы не загнуться в Год литературы. Такой сарказм избыточен, — считает главный редактор журнала «Дружба народов» Александр Эбаноидзе.
На круглом столе «Толстые журналы в тощие годы» руководители литературных журналов констатировали катастрофическое падение тиражей. Но для исправления ситуации предлагались методы, словно почерпнутые у гоголевского Манилова.
— Если бы питерским журналам передали зарплату хотя бы одного завалящего, второго состава, игрока «Зенита», то, наверное, этих миллионов евро хватило бы на выпуск журнала до конца столетия, — подсчитывает Александр Казинцев, заместитель главного редактора «Нашего современника». — Мне скажут, что футбол — это зрелище, а толстые журналы никто не читает. Так и футбол не очень смотрят!
Куратор «Журнального зала » Сергей Костырко «на пальцах» объяснил, насколько упали гонорары литераторов:
— В советское время в «Литературном обозрении» платили 400 рублей за лист (25 машинописных страничек или 40 тыс. знаков с пробелами. — Прим. ред.
). Если перевести гонорар в цену булки хлеба, то сейчас эта сумма эквивалентна 2,5 тысячам долларов. Такую оплату труда ни один журнал позволить себе не может. Поэтому сейчас, чтобы получить качественные тексты, редакторы ищут любую мотивировку — кроме финансовой.
Сергей Чупринин руководит «Знаменем» с 1993-го, за это время тираж журнала упал в 400 раз. И причина этого, считает главный редактор, кроется не в качестве литературы, не в эффективности менеджмента, — а в том, что читатель изменился.
— Страна предпочитает писать, а не читать, — констатирует Чупринин. — Когда-то на весь Советский Союз приходилось десять тысяч писателей, членов Союза. Сейчас на сайте Стихи.ру опубликованы тексты 685 712 поэтов. Если бы каждый из них купил хотя бы одну книжку или журнал — какие это были бы тиражи, гонорары и социальный престиж! И особых жертв это не требует: журнал стоит как три чашки кофе или полкило сосисок.
По его мнению, менять сосиски на литературу читатель не торопится из-за миграции из толстых журналов — в телевизор или социальные сети:
— Коротенькие, емкие тексты облегченного восприятия в сетях публикуются мгновенно, а не через четыре месяца, как в «Знамени». Их можно комментировать, удалить, редактировать, — словом, ими можно распоряжаться. Вот в чем дело: сейчас читатель становится распорядителем культурного пространства.
— Читатель и писатель без журнала прожить может, — резюмировал литературный критик Леонид Быков, модератор круглого стола. — А вот литература без журнала не проживет.
Надо заметить, что интереса к «Большой литературе» читатель не утратил. Фестиваль диагностировал дефицит, если не сказать голод, на литературные события в Екатеринбурге. Набитые под завязку залы, где проходили фестивальные мероприятия, не назвать иначе, чем «кошмаром пожарного». Скажем, на творческий вечер поэта Ольги Седаковой набилось зрителей в три раза больше, чем вмещает зал (обошлось без скандала, интеллигентные любители поэзии безропотно простояли в душном зале два часа плечом к плечу). Точно так же «отстояли вахту» в проходах зрительного зала поклонники Вениамина Смехова, готовые терпеть неудобства ради русской поэзии. Так что с точки зрения публики фестиваль, безусловно, удался.
Профессиональные встречи прошли не так гладко. Дело, прежде всего, в принципиально разных финансовых моделях деятельности журналов столичных и провинциальных. Последние существуют исключительно на бюджетной основе, за счет регионального финансирования, объем которого зависит от человеческого фактора, от пристрастий региональных властей. Так, например, содержание журнала «Урал» обходится бюджету Свердловской области в восемь миллионов рублей ежегодно. Кроме того, двумя траншами в этом году и следующем журнал получит дополнительные 4,5 миллиона на повышение гонораров, обеспечение журналами библиотек и т. д.
Основу же финансирования журналов столичных составляют гранты, предоставляющие, если можно так выразиться, большую свободу маневра. Поэтому предложение добиваться твердых государственных гарантий для изданий у столичных «толстяков» понимания не нашло.
В следующем году в Екатеринбурге планируют провести второй фестиваль толстых литературных журналов.
«Толстые» журналы («Знамя», «Новый мир», «Иностранка» и др.) - особая, традиционно-необходимая часть нашей культуры на протяжении двух с лишним столетий. В советское время толстые литературные журналы, и. прежде всего – «Новый мир», были основой литературного процесса, неким центром, вокруг которого крутилась вся литературная жизнь.
На сегодняшний день главная задача этих изданий та же, что и двести лет назад: чтобы литератор не остался без площадки для высказывания, а читатель - без литературы.
Толстый журнал - явление не уникально российское, но нигде, кроме России, оно не имело такого количества дополнительных функций. В царской России в отсутствие других общественных трибун литературный журнал становился протопарламентом, выразителем политических и общественных идей, формировал среду. В послесталинские годы в СССР журналы были каналом "для выпуска пара" - в виде "дозволенной фронды" журналам можно было писать о том, о чем не говорили по ТВ и не писали в "Правде". Журналы были катализаторами перемен в обществе: вспомним хотя бы ждановское постановление "О журналах "Звезда" и "Ленинград"" 1946 года, с которых началась травля писателей и композиторов, или выход "Одного дня Ивана Денисовича" в "Новом мире", ставшего символом оттепели.
Тиражи у всех литературных журналов сейчас очень низкие - в «Новом мире» 7200 экземпляров, у «Октября» и у «Знамени» меньше 5000, у «Дружбы народов» – 3000. По сравнению с тем, что было раньше, это очень мало. Сегодня в большинстве редакций с завистью вспоминают миллионные тиражи в 1980-е годы. Однако нынешнее затворничество имеет свои преимущества. Главред "Октября" Ирина Барметова говорит: "Мы не нужны, нас не замечают? Ну и не надо. Зато мы честны с читателем и с собой, нас не подвергают ни идеологической цензуре, ни рыночной - это уже немало". Этот тезис можно развить: ушли миллионы читателей? - Зато остались самые преданные, настоящие. Мало кто читает? - Зато авторы не должны идти на унизительные компромиссы: упрощать, заигрывать с читателем, "писать понятно и коротко".
На сайте "Журнальный зал", где собраны все интернет-версии журналов, их читает 8 тысяч человек в день, 240 тысяч в месяц, это не так уж и мало.
Как правило, у толстых журналов три основных источника дохода. Основной - подписка, причем не только в России. На них подписаны крупнейшие библиотеки, филфаки и факультеты славистики во всем мире. Второй - государственные субсидии: они составляют, как правило, 20 процентов бюджета журнала. Минсвязи в последние годы дает деньги не вообще на журнал, а на поддержку "социально значимых тем". В провинции толстый журнал зачастую существует полностью на государственный счет - так, например, журнал "Урал" финансируется из бюджета Свердловской области.
Третий источник - собственные средства и частные фонды. Вопреки общему мнению у толстых журналов нет спонсоров или благотворителей. За редким исключением: "Иностранке" помогает фонд Ельцина, "Дружбе народов" - "межгосударственный фонд "Гуманитарное сотрудничество"". Остальные деньги журналы зарабатывают сами. Распространена практика спецномеров: так, "Иностранка" выпускает номера, целиком посвященные литературе той или иной страны,- она же и выкупает часть тиража. Спецномера "Дружбы народов", посвященные литературе Грузии, Прибалтики и Украины, выкупались диаспорами и культурными центрами при посольствах. Журнал "Москва" практикует спецномера, посвященные писательским организациям провинции, которые их и оплачивают.
Главный парадокс толстых журналов сегодня состоит в том, что, несмотря на их "невидимое", подпольное существование, они по-прежнему оказывают важнейшее влияние на литературу и общество в России. Зачастую - самим фактом своего почти мифического существования. Это - уникальный опыт неподцензурного бытия, своего рода альтернатива рыночной культуре. Они доказали свою верность литературе - тем, что пожертвовали славой и комфортом ради того, чтобы заниматься любимым делом. Они в широком смысле отказались от соблазнов современности - еще раз доказав, что литература в России дороже денег. Редкий, почти невозможный в наше время случай. Напечататься в "толстом"- по-прежнему очень престижно даже тиражному автору: это своего рода благословение касты профессионалов, пропуск в большую литературу. Напечатать книгу может сегодня каждый - а напечататься в "Новом мире" или "Знамени", или хотя бы быть отрецензированным - далеко не всякий.
Сейчас толстый литературный журнал – пожалуй, самое оптимальное средство доставить новейшую русскую литературу читателю, живущему далеко от Москвы. Особенно если говорить о читателе немолодом, который не пользуется интернетом. Только из толстых журналов он узнает, что же реально сейчас происходит в прозе, поэзии, литературной критике.
Если представить себе, что исчезли литературные журналы – это окажется самой настоящей культурной катастрофой. Конечно, в первый момент общество этого не почувствует, но для литературы это будет полный крах, потому что исчезнут совершенно необходимые ей жанры. Ну представьте, что останутся одни романы..., а как же очерки, рассказы, эссе?
Центральная городская библиотека выписывает журналы «Новый мир», «Октябрь», «Знамя», «Роман-газету».
Александр Эбонаидзе, главред "Дружбы народов" так отозвался о литературных журналах: "Как человеческому организму нужна крупица серебра, без которой он не мог бы существовать, так и толстые журналы нужны обществу - даже если общество их не замечает - как гарантия от деградации".
«Наша русская литература (вся в целом) имеет в числе многих своеобразных черт одну, чрезвычайно отличающую ее от западноевропейской. Эта черта - значительное распространение так называемых толстых журналов», - отмечал в 1912 г. библиограф Н.А. Ульянов в предисловии к составленному им «Указателю журнальной литературы». То, что толстый журнал - тип периодики, вызванный к жизни своеобразными условиями России, играет особую роль именно в русской журналистике, отмечали все, кто писал о развитии системы прессы в стране .
Общими характеристиками толстого журнала являются:
· совокупность тем, находящихся в сфере внимания к журналу;
· объем (300-500 страниц) .
Все три области интересов находятся в журнальном номере в соотношении, определяемом своеобразием исторического периода и состоянием читательской аудитории. На первый план возможен выход любой из трех областей, последствием вытеснения остальных на второй план. Подобное явление наблюдается при исследовании истории толстого журнала в России.
В XIX - начале XX в. в европейской прессе журналы имели специализированный характер, - разделялись по отраслям наук. Они рассчитывали не на широкий круг интеллигентных людей, а на своего специфического читателя. Тип подобных изданий - обозрение - состоящее из коротких статей. Каждый номер представляет собой законченное целое, без продолжающихся к нему публикаций.
В России с ее огромными территориями, при отсутствии хороших путей сообщения и ограниченном количестве книг журнал становился источником художественной литературы, сведений о злободневных событиях и сообщений о достижениях науки. «За 7-10 рублей, - пишет Н. А. Ульянов, - получает подписчик 12 толстых книжек, в которых опытная редакция преподносит читателю самый разнообразный материал для удовлетворения его любознательности. Журнал до некоторой степени удовлетворяет острую, особенно для провинции острую, потребность - следить за умственной жизнью всего человечества. Внес подписную плату и на целый год обеспечен в этом отношении статьями своего журнала».
Большую роль в журнале играли печатавшиеся с продолжением романы, обширные научные и критические статьи, что создавало у читателя «эффект ожидания» следующего номера, возможную годовую подписку на него.
Полная характеристика толстого журнала как типа издания содержится в статье Д. Е. Максимова, опубликованной в 1930 г. в сборнике «Из прошлого русской журналистики». Автор статьи не только показал причины появления толстого журнала в системе русской журналистики, но и выделил основные типообразующие черты данного издания. Противоречие между потребностями интеллигенции и отсутствием в провинции необходимых книг «было разрешено созданием формы толстого журнала, позволяющей совместить в одной книге своего рода научную энциклопедию, литературно-художественный сборник и политическую газету», - точно заметил Д. Е. Максимов.
Толстый журнал почти целый век был господствующим в системе русской журналистики типом периодического издания.
В начале XX в. самым старым из толстых журналов был «Вестник Европы». В 1915 г., во время Первой мировой войны, журнал отметил свое 50-летие.
Основанный в 1802 году выдающимся историком, крупнейшим русским литератором эпохи сентиментализма Николаем Михайловичем Карамзиным и профессором Московского государственного университета, историком Михаилом Трофимовичем Каченовским журнал историко-политических наук «Вестник Европы» был закрыт в 1830 годы . В 1866 году пять профессоров Петербургского государственного университета, вынужденных уйти в отставку из-за несогласия с политикой правительства в области образования, - русский историк, публицист и редактор М.М. Стасюлевич; русский историк-юрист К.Д. Кавелин; русский литературовед, этнограф, академик Петербургской Академии наук (1898), вице-президент АН (1904) А.Н. Пыпин; русский юрист-правовед, выдающийся адвокат, польский публицист, критик и историк польской литературы, общественный деятель В.Д. Спасович; профессор Б.И. Утин - выпустили в свет новый журнал в Петербурге.
«Мы восстановили имя карамзинского журнала в 1866 г., когда исполнилось 100-летие со дня рождения Карамзина, желая тем самым почтить его память», - писал «Вестник Европы» впоследствии .
Выходил «Вестник Европы» в Петербурге с марта 1866 г. по март 1918 г., ежемесячно, в 1866-1867 гг. - 4 раза в год, стал первым классическим толстым изданием в России. Первые два года «В. Е.» был научным историческим журналом. Помимо научных статей и исторической беллетристики, на его страницах печатались хроника и библиография. В 1868 году содержание «Вестника» было расширено за счет включения отделов внутренней и внешней политики.
Имея цель знакомить читателя с жизнью Европы, перепечатывая выписки из 12 европейских газет, «Вестник Европы» очень быстро приобрел характерные для последующих толстых журналов разделы: беллетристику и критику, политический и научный. Данью времени стало также появление на страницах толстого журнала цветных рисунков и репродукций, рекламы и объявлений. Объявления о новых книгах, о подписке на журналы традиционно помещались на обложках таких изданий. Но «Вестник Европы» в 1910-е годы начинает публиковать и другую рекламу: швейных машинок, женского белья и т.д. Это давало журналу материальные средства, так как тираж был невысоким, и денег от подписки не хватало .
Профессиональные интересы многолетнего издателя М.Т. Каченовского вывели на первый план научные отделы. «Вестник Европы» под новой редакцией значительно расширил круг тем журнала, стал внимательнее относиться к общественной проблематике и пытался, расширив хроникальный отдел, преодолеть ту медлительность и громоздкость, в которой упрекали журналы критики. Но довести начатые преобразования до конца не удалось. Этому помешала начавшаяся Первая мировая война и революции 1917 г. В начале 1918-го журнал был закрыт.
Так появился не только «журнал обычного русского типа», как его называли современники, но и его разновидность - «энциклопедический толстый журнал». Наиболее полное выражение он получил в издании известного русского книгопродавца и издателя Александра Филипповича Смирдина под редакцией Осипа-Юлиана Ивановича Сенковского «Библиотека для чтения». При создании «Библиотеки…» ориентиром служила парижская «Bibliotheque Universelle» (универсальная библиотека), но, как почти всегда случалось в России, европейский образец претерпел значительную трансформацию, превратившись в журнал «обычного русского типа». «Московский телеграф», «Телескоп», «Библиотека для чтения» являлись энциклопедическими журналами. Они делали акцент на просвещении своих читателей, знакомили их с достижениями научной мысли. «Энциклопедический журнал до известной степени разрывал сословные рамки журналистики. Это был журнал обо всем и для всех, не только для узкого круга образованного дворянства, столичного по преимуществу».
Классическими толстыми изданиями были и знаменитые оппозиционные журналы «Современник» (1836 г.) и «Отечественные записки» (1820 г.) Н.А. Некрасова и М.Е. Салтыкова-Щедрина. Они выходили в эпоху политических страстей, что вынуждала редакторов сокращать научную часть журнала до минимума, сосредотачивая всё внимание читателя на внутреннюю политику страны. Область художественной литературы также резко теряла свою значимость. Тип журнала, созданный «Современником» и «Отечественными записками», Д.Е. Максимов и Б.И. Есин назвали публицистическим. В таком журнале на первый план выходит политическая газета, материалы которой печатаются в публицистических отделах, существовавших во всех толстых журналах: «Внутреннее обозрение», «Иностранное обозрение», «Провинциальное обозрение», «Из общественной жизни» и др. Своеобразный жанр обозрения давал возможность рассказать о событиях, произошедших за месяц, прокомментировать их и выразить свое отношение к происходящему. Обозрение в журнале представляло собой небольшие статьи, касающиеся основных событий месяца. Темы этих статей выносились в подзаголовок. Так, например, в 8-м номере «Вестника Европы» за 1909 г. «Внутреннее обозрение» состояло из следующих статей: «Несбывшиеся ожидания», «“Оппозиция его Величества” и официозная печать», «Умеренно-реакционная программа», «Приостановка газеты “Слово”». Даже литературная критика очень часто принимала вид обозрения.
В аналитических обзорах и отделах хроники толстого журнала имела место его идеологическая программа, направление. «Журналистика, преследуя, главным образом, общественно-воспитательные цели, - пишет Д.Е. Максимов, - естественно, выдвигала на первый план обозрения и статьи, а к беллетристике относилась как к неизбежной уступке несерьезному читателю. Поэтому небеллетристическим отделам (особенно политическому обозрению) отводилось много места». Для русского толстого журнала, особенно для его публицистической разновидности, характерно особое отношение к беллетристике. В журнале «помещенные в нем художественные произведения воспринимаются читателем в первую очередь как взгляды самого журнала и только во вторую как индивидуальные мнения авторов, обладающих тем или иным мировоззрением. Литературная личность писателя, участвующего в идеологически определившемся органе, помогает осмыслить и подпирает собой не столько отдельные части журнала (статью, стихотворение и проч.), сколько весь журнал в целом».
Тип толстого журнала активно диктовал свои требования к литературному материалу, помещенному в номере. Только отобранные редактором произведения могли быть опубликованы на его страницах. В свою очередь, журнальный контекст или скрытая критика придавали произведению новые оттенки, чаще не предусмотренные писателем. «Известно, что в традиционной русской журналистике публицистического типа, - продолжает свою мысль Д.Е. Максимов, - каждый крепко сколоченный в идеологическом отношении орган до некоторой степени обезличивает помещенный в нем материал, приобретающий в нем особую функцию сравнительно с той, которая была бы свойственна этому материалу вне журнала. Материал, включенный в журнал, теряет индивидуальные оттенки и повертывается к читателю своей суммарной, типологической стороной как в идеологическом, так отчасти и в эстетическом отношении».
Соотношение разных отделов толстого журнала - беллетристики, политики, научности номера - определяют его характер и позволяют отнести к энциклопедическому, публицистическому или литературному подтипу .
«Обычный русский тип» журнала, приспособленный к своеобразным условиям России, являющийся привычным для интересующегося читателя, часто диктовал свои условия редакциям журналов. Так, например, возрожденный в 1866 г. «Вестник Европы» был задуман по типу английских трехмесячников, но уже к концу второго года издания он вынужден был стать ежемесячником «обычного русского типа», так как читателя выход журнала один раз в три месяца не устраивал.
В 1892 г. - журнал «Мир божий», задуманный как издание «для юношества и самообразования». Во второй половине 90-х годов он превратился в общественно-политическое и литературное издание того же «обычного русского типа».
Журнал «Жизнь», созданный как журнал для семейного чтения, «Образование», первоначально называвшееся «Женское образование», и некоторые другие, возникшие в 90-х годах XIX в., неизбежно трансформировались в традиционные толстые издания.
Факторы, влияющие на реорганизацию становления новых журналов, их направлений:
· требования читателей (желание увидеть журнал таким, каким аудитория привыкла его читать);
· требования обобщения в освещении статей, развернутых комментариев.
Оба эти фактора и есть то, к чему был так хорошо приспособлен толстый журнал.
Конец XIX - начало XX вв. - развитие газет. Журналы постепенно отодвигаются с лидирующей позиции в системе прессы. Журнал «Современная жизнь» в 1906 г. писал, что толстые журналы «слишком медлительны и слишком громоздки, чтобы в острые периоды общественной жизни быть главными руслами идейных течений. Правда, их солидность, основательность в разработке задач времени куда выше приемов легкомысленной прессы. Но когда центр тяжести интересов не в теоретическом, а в практическом творчестве, пока нет вольного или невольного затишья, реакции - эта солидность мало помогает им» .
Основной упрек толстому журналу - медлительность и громоздкость. Но были и другие причины падения престижа изданий такого типа.
Рост грамотности населения, меняющаяся политическая сторона жизни людей привели к значительному увеличению читательской аудитории, которую интересовал более широкий круг не только общественных, но и научных и культурных проблем. Толстый журнал при всей его универсальности не удовлетворял возрастающим требованиям читателей. Значительно повысился интерес к научным проблемам. За счёт этого журналы вновь стали энциклопедическими на некоторое время. Но значительная дифференциация наук, интерес к естественнонаучным дисциплинам - математике, химии, медицине и т.п. - вызвали к жизни большое количество специализированных изданий для подготовленных читателей и научно-популярных для интересующихся. «Вестник знания», «Вестник и библиотека для самообразования», «Знание для всех», «Вокруг света», «Природа и люди» в XX в. в полной мере решали энциклопедические задачи.
Возникновение новых литературных течений и школ, вызвавших большой общественный резонанс и обострение литературной борьбы, повлияли на толстый журнал. Для решения сложных эстетических вопросов больше подошли появившиеся в самом конце XIX в. «журналы-манифесты», «Мир искусства», «Новый путь», «Весы» и др. Художественные произведения начали печататься в альманахах, выпускавшихся многочисленными издательствами. Сборники издательств «Знание», «Шиповник», «Северные цветы», «Скорпион» и многих других давали возможность показать свое творчество без идеологической направленности, привнесенной направлением журнала. Однако это не означает, что толстые журналы остались без хорошей беллетристики, после революции 1905-1907 гг. многие русские писатели снова вернулись в солидные, читаемые интеллигенцией издания, даже попытались придать им преимущественно литературный характер. Уходят из толстого журнала театральные и художественные рецензии: развитие театра и изобразительного искусства, усложнение эстетических споров и в этих областях способствуют формированию специальных изданий - театральных, художественных, музыкальных и т.д. .
Несмотря на все разговоры о смерти толстого журнала, он не исчез, а еще раз доказал жизнеспособность «обычного русского» издания в качественно изменившейся системе журналистики. «Современная жизнь» оказалась права: отошедший в тень в период общественных потрясений толстый журнал вновь занял свое место в период затишья реакции, когда настало время углубленного анализа пережитых революционных бурь: журнал этого типа еще раз доказал, что именно он наилучшим образом приспособлен для такой работы.
Классическому типу толстого журнала в XX в. остались верны «Вестник Европы», «Русское богатство», «Русская мысль», «Мир божий», «Современный мир» и другие издания, но под влиянием общественных потребностей они вынуждены были изменяться.
Журнал «Новое литературное обозрение» также имеет особое содержание от номера к номеру. Его структура, состоящая из выявления проблем по теории литературы, историко-литературные труды (история литературы в России, ее связь с Западом), статьи, рецензии, интервью, эссе по проблемам советской и постсоветской литературной жизни, - раскрывает «НЛО» как «толстый журнал». Разнообразие тем, обсуждений, публицистики, в целом, дает возможность сказать о постепенном выведении книжных серий издательства из структуры его одноименного толстого журнала.
В.А. Капустина «ТОЛСТЫЕ» ЖУРНАЛЫ: ПРОШЛОЕ, НАСТОЯЩЕЕ И БУДУЩЕЕ
Преамбула. Сделав объектом исследования литературно-художественные журналы, автор тем самым затрагивает один из актуальнейших вопросов в современной литературе - вопрос о роли «толстых» журналов в литературном процессе. Основные задачи, которые пытается решить автор в данной статье - определение специфики функционирования «толстого» журнала в условиях литературного процесса (современного и исторического); акцентирование внимания на некоторых вопросах методологии изучения литературно-художественных журналов с учетом особенностей развития литературы и журналистики Х1Х-ХХ1.
В общей «Типологии изданий» дается такое представление о «толстом» журнале - «в литературно-художественном журнале преобладают литературно-художественные произведения всех жанров, что, однако, не исключает материалов общественно-политического характера, призванных оказывать на читателя эстетическое и идеологическое воздействие»
В литературном и общественном процессе России (в историческом и современном ракурсе) издания подобного рода играют важную роль. Историю «бытования» «толстых» журналов условно можно разделить на три этапа: XIX, XX, XXI века.
Несомненно, что расцвет литературно-художественных журналов приходится на XIX век. Крупнейшие издания этого времени были литературными центрами, объединяли вокруг себя писателей, близких по идейно-художественным целям. Нередко по тому, в каком именно журнале писатель публиковал произведение, судили о литературной и политической позиции этого писателя. Энциклопедические журналы часто вели полемику по поводу каких-либо общественных и литературных вопросов, формируя тем самым общественное мнение, влияя на эстетические вкусы своих читателей. Назовем лишь несколько «толстых» журналов, без которых вообще нельзя говорить о литературе и журналистике XIX века: «Современник», «Отечественные записки», «Вестник Европы», «Русский вестник».
О том, почему издания подобного рода играли такую важную роль, удачно сказал В.Г Короленко: «Много условий соединилось в русской жизни для того, чтобы выработать тот тип журнала, каким он сложился у нас... За отсутствием парламентской и иной трибуны, в которой общество могло бы принимать участие «деятельным словом» в судьбах нашей родины, у нас, в силу самой логики вещей, сложился особый характер
общественно-политической прессы, ярче всего выраженной журналами .
Журналы XIX века в силу глобальности затронутых в них общественных, философских и иных вопросов, значимости художественных произведений, опубликованных на их страницах, до сих пор становятся объектом исследования историков и теоретиков литературы и журналистики. Только по одним «Отечественным запискам» - три объемные монографии: Кулешов В.И. «Отечественные записки» и литература 40-гг. XIX века. (М.: Изд-во МГУ, 1959.); Смирнов В. Литературная история «Отечественных записок». 1868-1884. (Пермь, 1974); Смирнов В.Б. «Отечественные записки» и русская литература 70-80 гг. XIX века (Волгоград: Изд-во ВолГУ 1998).
Широкий охват современности, сосуществование на страницах одного издания публицистических и художественных текстов, уже к середине XIX века приводят к необходимости постановки некоторых теоретических вопросов. Первым методологическим шагом к уяснению специфики функционирования энциклопедических журналов стали выступления В.Г. Белинского. В своих «Обзорах литературы» критик писал о необходимости рассматривать русскую журналистику и литературу в некоем единстве, подчеркивая, что «в журналах сосредоточилась наша литература, и оригинальная, и переводная» . С ним соглашались Н.Г Чернышевский, Б.В. Михайловский. Однако существовали и иные мнения. Например, В. Полонский считал, что «содержание «толстого» журнала должно быть ограничено прозой и поэзией, статьями по искусству, теории литературы, литературной критикой, а для политических и экономических статей в таком журнале места нет» [цит. по.: 7, с. 11].
Многие теоретические вопросы, сформулированные в XIX веке, оставались открытыми и в прошлом столетии. XX век в истории суще-
© В.А. Капустина, 2007
ствования литературно-художественных изданий условно можно назвать «методологическим».
С окончанием Серебряного века русской литературы завершился этап всеглавенствующей роли журналов. На первое место выходит пресса ежедневная, оперативная; позднее - телевидение и радио. Поэтому количество «толстых» журналов значительно сокращается. Но в то же время растет научный интерес к изданиям подобного рода, обосновываются типологические и методологические вопросы. Исследователи среди основных признаков «толстого» журнала называли - всесторонность содержания, многообразие отделов, включающих публицистику, информацию, рецензии [см.: 1, с. 98-113; 18] Такой подход был впоследствии закреплен в ряде современных работ. Так, Л. Калашникова, выделяя основные черты региональных литературно-художественных изданий, отмечала: «Традиционно журналы относились к универсальному типу и имели (и в большинстве случаев сохранили) триадную структуру, в которой можно выделить: литературно-художественные произведения; публицистические материалы; публикации, идущие под разделом критика (статьи, рецензии, обзоры и т.п.). Универсальность делает журнал целостным и органичным. Проза находит подтверждение в проблематике публицистики, а критические статьи обосновывают ту систему идейных и эстетических принципов, которые прорисовываются в художественных отделах» .
Уже в середине XX века назрел главный методологический вопрос: объектом изучения какой науки являются «толстые» журналы - литературоведения или истории журналистики? Решался этот вопрос по-разному. Например, Я.Р. Симкин в свое время предлагал «историкам журналистики освободиться от влияния литературоведов, вольно и невольно сводящих историю журналистики к истории отдельных произведений и писателей» . Исследователь М.В. Теплинс-кий, подчеркивая односторонность таких суждений, использует термин «литературная журналистика», возводя её до уровня научной проблемы. Он считает, что ни теоретики журналистики, ни литературоведы не вправе отказаться от изучения энциклопедических журналов, просто анализ должен вестись в интересах и целях каждой конкретной науки ; начинает методологически обосновываться изучение «толстых» журналов на стыке наук; разрабатываются такие осно-
вополагающие понятия, как «контекст» издания, «беллетристические школы», «литературная журналистика» [см.: 15, с. 34-35; 6; 9, с. 123-133].
Итогом многолетних научных трудов в этой области стал историко-литературный метод изучения журналистики, разработанный В. Смирновым. Исследователь исходит из положения, что «литературное произведение, публикуемое в журнале, перестает быть только произведением литературы, вызывающим преимущественно интерес к его художественно-эстетической организации», «Даже самое тщательное описание литературного произведения, опубликованного в журнале, в плане его идейно-художественных особенностей не может дать представления о его месте и роли в журнале в целом, поскольку главное в историко-литературном подходе - выявление отношений, взаимодействия между журнальными текстами, не внутритекстовая, эстетическая структура, а межтекстовые идейные и эстетические взаимоотношения» .
Интерес к «толстым» журналам не угасает и в последней трети XX-го века. Им посвящены многочисленные круглые столы, конференции, симпозиумы . Участники подчеркивают роль литературных журналов в жизни России. К примеру, А. Арханльский отмечает: «Толстые» журналы нацелены в самую сердцевину любого общества - адресованы размышляющей его части. Журналы служат печатным посредником современной культуры» . По мнению Е. Орловой, «состояние «толстых» журналов, способно сказать о многом, что делается сегодня в общекультурной ситуации. В традиции «толстого» журнала представлять целостную программу современной жизни» .
Однако, в работах последних лет все чаще акцентируется внимание ни на каких-то содержательных или структурных особенностях «толстяков», ни на изучении отдельных изданий. Исследователей волнует вопрос о выживаемости литературно-художественных журналов в условиях сложной финансовой ситуации, о резком сокращении тиражей и подписчиков, о возможной перемене политики некоторых изданий в целях продолжения существования.
Третий условно обозначенный нами период в истории «литературной журналистики» -XXI век - начинается печально. Становится очевидным тот факт, что «толстяки» теряют свою бы-
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 3, 2007
лую мощь, начинают «уступать» глянцевым и электронным изданиям.
Анализируя опыт прошлого, ошибки настоящего, многие известные критики и литературоведы все же верят в сохранение, а в дальнейшем и постепенное возрождение «толстяков». Именно литературно-художественные журналы, выступая в своих материалах, прежде всего за нравственное основание в жизни, должны бороться и вновь быть первыми в формировании культурной политики страны.
Библиографический список
1. Барабохин Д.А. Профессионально-журналистские издания и руководство печатью в первые годы Советской власти // Журналистика. Наука. Образование. Практика. - Л.: Изд-во Ленинградского университета, 1971. - С. 98-113.
2. Белинский В.Г. Полное собрание сочинений: В 13 т. - М.: Изд-во АН СССР, 1953-1959. - Т. 4.
3. Бочаров А. Как живешь, русский феномен? // Литературное обозрение. - 1996. - №3. - С. 57-64.
4. Есть ли у «Знамени» будущее? // Знамя. -1997. - №1. - С. 183-211.
5. Калашникова Л. Региональные литературно-художественные журналы // Вестник МГУ. Серия 10. Журналистика. - 1993. - №4. - С. 13-15.
6. Коновалов В. Критика в контексте журнала // Русская литературная критика 70-80 гг. XIX века. -Казань, 1975. - С. 123-133.
7. Корнилов Е.А. Типология периодической печати: основные понятия и категории // Типология периодических изданий. - Ростов-на-Дону: Изд-во РГУ 1984. - С. 7-31.
8. Короленко В.Г. Вступительная статья // Русское богатство. - 1904. - №2. - С. 5
9. Кулешов В.И. «Отечественные записки» и литература 40-х гг. XIX века. - М.: Изд-во МГУ, 1958. - 402 с.
10. Орлова Е.И. Научно-практическая конференция: литературные журналы в 1997 году // Филологические этюды. - 1998. - №4. - С. 125-128.
11. Симкин Я.Р. Изучение журнальной периодики как научная проблема // Вестник МГУ Серия 10. Журналистика. - 1974. - №6. - С. 25-26.
12. Смирнов В.Б. «Отечественные записки» и русская литература 70-80 гг. XIX века. - Волгоград: Издательство ВолГУ, 1998. - 264 с.
13. Смирнов В.Б. Журналистика и литература. Методологические и историко-литературные проблемы. - Волгоград: Волгоградское научное изд-во, 2005. - 360 с.
14. Теплинский М.В. История литературной журналистики как научная проблема // Методы исследования журналистики. - Ростов-на-Дону: Изд-во РГУ, 1984. - С. 94-99.
15. Теплинский М.В. О некоторых задачах изучения журнального контекста // Методы исследования журналистики. - Ростов-на-Дону: Изд-во РГУ, 1974. - С. 34-35.
16. Типология изданий. - М.: Книжная палата, 1999.
17. «Толстый» и «глянцевый»: круглый стол // Литературная газета. - 1996. - №49.
18. Шкловский В.Б. Журнал как литературная форма. О журналах «толстых» и «тонких» // Журналист. - 1924. - №11.
Е.В. Карасева
СТРУКТУРНАЯ СХЕМА «КОМУ ЕСТЬ КАКОВО» И ЕЁ УЧАСТИЕ В ФОРМИРОВАНИИ РЕЧЕВЫХ РЕГИСТРОВ
Перед нами стоит задача описать компонентный состав выделенной (нами) структурной схемы простого предложения «кому есть каково» и особенности ее функционирования в тексте. Исследование выполнено на языковом материале объемом две тысячи высказываний со значением «состояния живого существа», изъятых методом сплошной выборки из произведений русских писателей ХІХ-ХХ веков.
К структурной схеме простого предложения подходим как к знаку отдельного синтаксического концепта, представляющего собой определен-
ный вид типового отношения, установленного между компонентами пропозиции, избранными на роль субъекта и предиката суждения .
1. Структурная схема «кому есть каково» является синтаксическим знаком концепта «состояние живого существа», представленного пропозицией, которую «формируют смыслы» "паци-енс" + "состояние".
Составителями четырехтомного «Словаря русского языка» издания АН СССР, состояние трактуется как «физическое самочувствие или
© Е.В. Карасева, 2007
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 3, 2007І